Александра Михайловна: Мне еще не полных 18 лет было, когда началась война. А это ж прошло 90 лет получается, представляете? Кошмар!
Волонтёр: А вы коренная ленинградка?
Александра Михайловна: Нет, я сама из Белгорода, из деревни Белгородской области, там родилась
Волонтёр: А что за деревня?
Александра Михайловна: Деревня? Название? Это самое… Бродок
Волонтёр: И вот когда началась война, как вы вообще…
Александра Михайловна: Девочки попейте, потом я вам расскажу
Волонтёр: Да нет, мы можем пить и общаться с Вами, поэтому…
Александра Михайловна: Ну… поешьте лучше… Это самое… Что вы говорите, когда началась война…?
Волонтёр: Когда началась война, как вы об этом узнали?
Александра Михайловна: Как раз я закончила 10 классов и приехала на каникулы, еще готовилась поступать
Волонтёр: Сюда приехали на каникулы?
Александра Михайловна: Нет-нет, у себя там. У нас 10 классов было в городе, в Белгороде, я и кончала там 10 классов, в Белгороде, потому что в сельской местности не было столько… только 7 классов. Вот я закончила в Белгороде 10 классов. Приехала домой в деревню к родителя, ну, готовится, это самое, в Харьков ехать. Мы обычно… наша сторона вся в Харькове, там в 60 километрах Харьков от нас, поступать куда? В институт, или там куда-то еще, и вдруг объявляют: «Война», 22 июня
Волонтёр: Вы узнали это на площади или вам об этом кто-то сказал?
Александра Михайловна: А видите, в деревне у нас там радио не было, по телефону из города позвонили (Белгорода), вот. Позвонили в сель.совет и председатель колхоза, а председателем колхоза был мой отец, вот. Собрали собрание, знаете как собрание собирали? Это… по железке, как пожар в деревне, и вот по железке постучали, народ сбегается, у нас был клуб, все сбежались: «Что случилось?». И тут объявляют, что началась война. И на 2-ой день пошла мобилизация, и где-то в течение недели или там сколько, в общем, знаете, всех мужчин забрали. И оставили только тех, которые это самое… в этот-то как… увозили… которых оставляли, как называется уж… из головы вылетело
Волонтёр: Недееспособных?
Александра Михайловна: Нет-нет, недееспособных… Маш, ты не подскажешь? Как называются люди, которым дают этот самый… Ну, вот освобождают их, что не могут их заставлять
Волонтёр: Белобилетники
Александра Михайловна: Нет, они способны, но их…
Волонтёр: Запас
Александра Михайловна: Нет
Волонтёр: Вольнонаемные
Александра Михайловна: Нет-нет-нет
Волонтёр: Больше слов не знаю
Александра Михайловна: Нет, знаешь, одно знакомое слово забыли
Волонтёр: Ну, не суть и дальше вот, забрали в течение недели всех мужчин…?
Александра Михайловна: Вот, они способны как бы, но в запасе остаются
Волонтёр: Ну, мы поняли-поняли
Александра Михайловна: Как-то они называются, но вот вылетело из головы. Остальных всех забрали, вся деревня опустела, остались одни женщины. А немец в 41-году очень быстро шел. Если вы карту представляете: от границы это же Западная Украина и к нам в Белгород – это очень далеко, большое очень расстояние, так по карте, я представляю карту. Вот, но он так быстро шел, что только уже конец, наверно, июля месяца был
Волонтёр: Июля?
Александра Михайловна: Да, он уже бомбил Харьков, вам отрезать?
Волонтёр: За месяц получается… Нет-нет, спасибо, я не хочу, спасибо, спасибо большое
Александра Михайловна: Моя хорошая, может булочки?
Волонтёр: Нет, спасибо большое
Александра Михайловна: В конце июля уже… Уже немец бомбил Харьков, а Харьков 60 километров, у нас зарево все это видно было. Ну, мы там дежурили, все такое, вот. Приказ вышел, это самое, наше правительство, Сталин, в общем, вывезти весь хлеб колхозный, зерно все, это же запасы, и весь скот выгнать в тыл. А тыл в то время еще считался Воронежская область, это далеко. Ну, вот, и отец нас, это самое, нас организовали всех этих, значит, кто будет гнать скот: коров и овец, а свиней-то не гнали. Скот был богатый хороший, ну вот
Волонтёр: Я пойду там позвоню, ладно?
Александра Михайловна: Да, давай, пожалуйста, ну вот. Возьми, пирожное, это самое
Волонтёр: Меня сегодня почему-то все кормят, почему-то все сегодня считают, что я голодная, я не голодная
Александра Михайловна: Так, кто тебя знает, бегаешь все время, давай бери, ешь
Волонтёр: Спасибо
Александра Михайловна: Ну, вот, и это самое, он нас эвакуировал. А, значит, отец партийный был, шибко партийный, так что, это в общем, значит при немцах оставаться…ну, все родственники, конечно, остались. И мы поехали, брату было 16 лет, вот а мне…ну 18 уже исполнилось, и погнали мы этот скот. Скот гнали мы в Воронежскую область, да, за Дон, это город Павловск есть на Дону, слышали может быть. Так за этот Павловск через Дон перегнали скот. Это недалеко от Сталинградской области, город Калач… да это, по-моему, Калач, этот самый… Нет там город Урюпинск, это Сталинградской области, а город Калач — это Воронежская область, вот там немец не был, он ту череду не занял.
Волонтёр: Ну погнали вы скот, и что было дальше?
Александра Михайловна: Да, ну, сдали скот, все
Волонтёр: Вы непосредственно сами в этом участвовали, да?
Александра Михайловна: Да, а как же, а за это… иначе как же мне… Я там, и брат мой, и моя мама, в общем это самое… все
Волонтёр: А отец?
Александра Михайловна: А отец остался, он председатель колхоза, еще остался. А 3-его октября мы на… мы гнали скот, наверно, в начале сентября, понимаете? А отец… а территория наша была занята 3-его октября, представляете, как быстро шел…
Волонтёр: И там отец так и погиб?
Александра Михайловна: Нет, отец нас догнал, вот. Это самое, встретились мы с ним… уже скот был, это мы зимой встретились с ним. А ехать-то в чем, знаете в чем ночевали, ехали? Сделали нам как цыганские будки, вот мы в этих цыганских будках и ночевали в 30-градсных морозах. Представляете? Ночевали и с этим скотом все… Ну, в общем, короче говоря, выполнили задание Сталинское, как говорится. Сдали скот, сдали все
Волонтёр: И что было дальше?
Александра Михайловна: И, да, знаете, радио тогда не было, тоже все что по сельской местности. Решили вернуться домой, освободили нашу территорию, и мы вернулись домой. В общем, домой мы не доехали, конечно. А отца по дороге взяли в армию, в Воронежской области, такой… это самое, поселок Белогорье назывался, его взяли в армию… отца. И еще там некоторых мужчин, которые подлежали этому…ну, воинской обязанности, и их забрали. Вот, и мы уже вернулись: брат 16-летний, я и мама. И мы на этих лошадях вернулись, доехали до территорий Северного Донца, обратно… А этот самый, называется Шебекино, мы приехали, а нам там, где пограничники стоят, погранзастава говорит: «Куда вы едете?», мы говорим: «Домой». «Какой дом, там немцы». Ну, и нас… мы остановились вот в этой… это самое, Алексеевский район, Курской области, мы остановились, это самое…
Волонтёр: В Курской области вы остановились, не доехали до дома
Александра Михайловна: Нееет, нет, это было недалеко от нашего дома, но там пересекала… немец дошел ведь от нас. Вообще-то линия фронта, была именно по нашей деревне, Северный Донец 7 километров. Вот, он 7 километров у нас в Северном Донце, эта линия фронта. Это было в 41-ом году
Волонтёр: Ну, вот остановились вы в Курской области и что было дальше?
Александра Михайловна: Ну, вот. Ну, мы там пожили до лета 42-го года
Волонтёр: А чем там занимались, как жили?
Александра Михайловна: Мы работали… Мама работала в колхозе, а мы девчонки работали… а мы же не одна наша семья была, у нас было 3 семьи, а это самое… Мы, 3 девочки, нас было, 3 семьи и 3 девочки, моего возраста, мы работали в лесхозе. Лес, в лесу работали, там большой лес и лесное хозяйство. И мы там работали, обдирали бересту, это такое дерево, кустарники. Мы обдирали бересту… и говорят, что из него вырабатывали каучук, с этой коры, понимаете? И вот мы работали там до мая месяца, и вот, а немец пошел в наступление в это время на Сталинград.
Волонтёр: Это в 41-ом году?
Александра Михайловна: В 42-ом, где-то в мае 42-го года, в конце мая немец пошел на Сталинград. И мы пешком: мама и наши соседи, ну она жена председателя сельсовета, мама жена председателя колхоза, и все партийные. А у этой женщины 5-летняя девочка, у соседки была. И вот можете представить, мы шли ночью, а кругом все заревом горело, Белгород горел. И линия фронта же недалеко, это самое… А перед этим они начали бомбить эту самую… Но в этой деревне, где мы остановились, там не стояли войска, в соседней… там стояли Лонгренбат (?)Такая местность красивая, что эту самую деревню они буквально километр – 2 километра, вот так: наверху гора, лес, а внизу река и вот здесь расположена деревня. Ну, и вот мы пешком ночью пошли в этот самый… ночью пошли… в общем, эвакуировались. Да, с нами 3 мальчишки, вот, мой брат 16-летний. Мы пришли в один поселок, я уже не помню вот в какой, мой брат, 16 лет ему было, и эти два мальчика мои ровесники, они ушли добровольно, там часть, попросились и…
Волонтёр: На фронт, да?
Александра Михайловна: Да, и на фронт. Ну, вот. Эти 3 мальчишки ушли, и мы остались одни женщины и вот эта 5 летняя девочка, 5 лет. Она всю ночь шла пешком
Волонтёр: И не пикнула, да?
Александра Михайловна: Не пикнула и не попросилась на руки… Вот это я на всю жизнь запомнила, думаю: «Вот надо же страх как гнал», а сзади все горит. Ну, вот и больше мы решили… мы добрались, мы все пешком, в общем добрались-таки… городок такой есть Лиски на реке. В общем, едем… мы путь-то знали туда, как мы ехали и решили по этому же пути, где мы сдали скот, решили туда вернуться
Волонтёр: Ну, потому что там впереди уже были бои
Александра Михайловна: Да-да-да, туда вернуться в это в Воронежскую область, ну, вот. Куда не придем, нам местные говорят: «Куда вы идете?», а мы туда-то, направление называем, куда идем, «Так там же немец уже», он шел буквально по пятам. Он так быстро шел: мы туда, а там уже немец. И вот мы направились Лиски такие… называется на Дону, это я не знаю Воронежская область, по-моему, Лиски. Да, как раз на Дону расположен, мы туда приехали… не приехали, а пришли, все пешком и с этими рюкза… мешками, тряпками со своими хозяйственными. Ну, вот приходим туда, а нам говорят: «Куда вы пришли, тут каждую ночь бомбит немец, каждую ночь бомбит… уезжайте отсюда». Ну, вот и мы решили, а там ходил пароход из Лисок вот в этот Павловск, вот в который мы тогда переезжали, и мы решили ехать вот в этот Павлоск, вот представляете? Вы видели фильм «Бег», это было по… как из Крыма бежали белогвардейцы, на пароходе. Вот эта толпа…точно так же мы: я где-то там впереди с сумками, кричу: «мама», мама у меня там сзади, а эта женщина, с этой пятилетней девочкой… Я не знаю, как она поднялась на этот пароход, это было что-то невообразимо страшное, среди бела дня и как он не бомбил еще, почему-то днем не бомбил, бомбил ночью. Ну, вот, в общем короче говоря, Маш наливай себе еще, бери пирожное
Волонтёр: Да, я чуть-чуть еще налью, нет, пирожное больше не буду
Александра Михайловна: Ну, вот, в общем короче говоря, мы доплыли до Павловска, пришли в райисполоком, нас в райисполком отправили там, значит, от Павловска недалеко. Встречали нас хорошо везде, вот эвакуировались, куда не обратимся по начальству там надо же получить паек, жить чем-то. Везде очень хорошо встречали, нигде не услышали мы грубых слов…нигде. Везде: и в деревне, и в городе, и в райисполкоме. Вот, и причем, шли мы пешком все босиком.
Волонтёр: Почему босиком?
Александра Михайловна: Да
Волонтёр: Почему босиком?
Александра Михайловна: А где ж обувь-то раздобыть… по такой дороге: лето, жарко, босиком по-деревенски
Волонтёр: И что было дальше, когда вы в Павловск приехали?
Александра Михайловна: В Павловск приехали, и нас направили в совхоз рядом, там работать. Неделя прошла, немец подошел вот не к Павловску, а с той стороны Дона, там Белогорье такое, вот тоже поселок. Остановился и так бомбил переправу, наши-то отступают, а он так бомбил эту переправу, сколько там погибло в этом Дону
Волонтёр: Ростов-на-Дону вы говорите или что «Дону»?
Александра Михайловна: Дон, он протекает до Ростова, Дон. Он же протекает… я не знаю, где исток у него, а впадает он в это самое… в Азовское море, по-моему
Волонтёр: Поняла, ну, и бомбили и что дальше было?
Александра Михайловна: Дон – это же большая река, там же пароходы ходили не большие конечно, а маленькие пароходы. Ну, вот и мы
Волонтёр: Бомбили эту…
Александра Михайловна: Да, бомбили… А этот, наверно, поселок… здесь военных не было, они все знали: где военные, где не военные… да все знали. И мы решили уйти дальше туда, где мы сдали коров, это в глубь Воронежской области. Туда мы пришли к старым хозяевам, где мы останавливались, вот. Шли-шли пешком опять, не знаю… километров 30, если не больше. Пришли, вот, и остановились в этом колхозе, а там большой поселок, остановились в этом поселке. Ну, вот. А наступала зима, а это все лето было. Мы решили, а куда 3 семья делась, я не могу вспомнить никак… понимаете?
Волонтёр: Это был получается уже 42-ой год?
Александра Михайловна: 42-ой год
Волонтёр: Это 42-ой, вы про 42-ой?
Александра Михайловна: Это все-все было в 42-ом году
Волонтёр: Ну, чтобы нить не потерять, я поэтому…
Александра Михайловна: Да, это все в 42-ом году, все лето 42-го года. Ну, вот и мы с моей этой подружкой, у нее сестренка пятилетняя, наши мамы остались Верхний Бык называется, большая деревня, не деревня, а не знаю тоже… очень большая. Остались в этом Верхнем Быку, в этом колхозе. А мы с Пашей, Пашей ее звать было, решили это самое… У меня дядя был летчиком, и у него невеста жила в Вольске, в Саратовской области. И мы решили туда уйти с ней, с Пашей. Нас мамы отпустили: мне 18, а ей было 16, и мы пешком… опять пешком пошли, представляете это на Волгу? От Дона на Волгу, и мы пешком с ней это самое… Но мы дошли, дошли до Саратова с ней, а Вольск, он в сторону от Саратова. Вот, везде хорошо нас принимали, придем 2 девчонки пожалуйста: и накормят, и напоят, и в баню сходят нас, — и все. Ну, вот, и вы знаете, ну никто вот сколько… и с солдатами шли вместе, и помню лежали от солнца во ржи… как нас не бомбили, не знаю, по дороге днем. И ни от кого не услышишь плохого слова, и ни один мужчина не пристал, представляете? Девчонки молоденькие… Сейчас бы прошел бы так да…? Ну, вот, пришли мы в Саратов, пошли в райисполком. Нам дали там значит, талоны на паек и, в общем, можете себе представить, я сейчас как вспомню… босиком! Все босиком и по Саратову босиком. Ну, вот и пошли в Вольск… он, наверно, километрах в 30, если не больше. Там все степи… там все степи-степи-степи, ну, в общем, пришли мы к этой самой невесте моего дяди. Ну, так, она нас приняла, конечно, не очень обрадовалась нам, но хозяйка нас приняла всей душой. Хозяйка, как говорится, нас обогрела. В общем, хозяйка к нам очень хорошо отнеслась, хозяйка все сделала, а эта невестка нас отправила к своей маме за Волгу, это за Немце Поволжье туда далеко, такой Ершов… Ершовский район, она отправила нас туда, к маме в Саратовскую область. Ну, вот мы, значит… на поезд нас проводила эта хозяйка, царствие ей небесное, хорошая… Она нам и тележку привезла и все, в общем, все она у нас это самое… двух дурочек. Приехали мы… не помню как называется, знаю, что Ершовский район, как называется этот поселок я не помню…
Волонтёр: Приехали вы к маме невесты…?
Александра Михайловна: Да-да, приехали мы к ее маме. А там оказалось очень много эвакуированных, очень много ленинградцев, блокадников было, то есть тоже поселок большой. Это, ну, и много с Украины, много женщин, жен военных эвакуированных. В общем, там тоже хорошо нас приняли, и сразу в колхоз работать… Из Белоруссии были. И мы все время работали в колхозе, уедем, а там: степи, степи, сплошные степи. А земля, знаете какая там земля? Как будто зола, и только растет одна пшеница
Волонтёр: Больше ничего не растет?
Александра Михайловна: Да, больше ничего не растет. У них и воды нет: речка… она такая, не знаю из чего они пили… колодцы, по-моему, были. А речка какая-то желтая-желтая
Волонтёр: Примеси железа, наверно, глины, — всякое такое
Александра Михайловна: Да-да, а земля была… у них огороду не было своего, вот как обычно в деревни, потому что земля ничего не родила, один бурьян рос. А как мы приехали с Немце Поволжья, а потом вышли на станции, забыла станцию, и шли пешком с ней мы же еще устали, шли пешком 30 километров степь, сплошная степь и вот такой бурьян. А нам потом сказали, что там водятся степные волки.
Волонтёр: Ну, это хорошо, что вам потом сказали, а вы их сами не увидели
Александра Михайловна: А мы, да мы уже ничего не боялись, нам было уже все равно. Я не знаю или молодость, или страх, или глупость, я не знаю. Я не представляю, почему так было…
Волонтёр: Ну, вот, смотрите, вот под Саратовом, в Ершовском районе вас отправили работать в колхоз, и что было дальше?
Александра Михайловна: Вот, в колхозе мы проработали лето, и вдруг, это был октя… конец сентября, приходит разнорядка правительственная, мобилизовать на стройку в Свердловск молодежь. И я попадаю, я-то уже 19 год
Волонтёр: Так, это уже 42-ой год или уже 43
Александра Михайловна: 42-ой год, мне 19 уже лет получается, 23-его года, а моей этой подружке получается 17, ее отправляют в Саратов ФЗУ, направляют
Волонтёр: А что такое Саратов ФЗУ? Что это такое?
Александра Михайловна: А?
Волонтёр: Вот, вы сейчас сказали Саратов ФЗУ или что, я не понимаю?
Александра Михайловна: ФЗУ, ФЗУ раньше называлось ремесленное училище
Волонтёр: А как сейчас ПТУ или что?
Александра Михайловна: Тогда называлось ФЗУ, а сейчас ремесленное называется, вот ремесленное сейчас вообще все уничтожили, а ведь при Советской власти
Волонтёр: И что она там? Ее отправили туда
Александра Михайловна: Ну, вот учат токарем, слесарем кем-то и на завод
Волонтёр: А, ну как ПТУ сейчас
Александра Михайловна: Ну, как ПТУ
Волонтёр: Профессиональное техническое училище
Александра Михайловна: Да, а тогда называлось ФЗУ
Волонтёр: Вот ее отправили туда, а вас?
Александра Михайловна: А меня, ее направляли, а меня в Свердловск на стройку УралХимМаш Завода. Вот УралХимМаш завод, Свердловск
Волонтёр: И что дальше было?
Александра Михайловна: Вот, ну, я прибавила это самое…
Волонтёр: Ей годик, да? Чтобы вместе?
Александра Михайловна: В свое эвакуационное удостоверение я, у нас на каждого было выписано эвакуационное удостоверение, я ее вписала как сестру, дала ей свою фамилию имя отчество и прибавила ей два года
Волонтёр: Чтоб ей тоже 19?
Александра Михайловна: И она тоже поехала со мной вместе, и вот мы ехали нас везли в теплушках в этих, знаете, вагоны такие вот эти товарные
Волонтёр: Товарняки?
Александра Михайловна: В теплушках везли, долго везли нас в этот Свердловск, она в дороге заболела. В общем, не знаю, как мы только доехали. Приехали туда, на эту стройку, и нас послали: меня к каменщикам, в жизни каменщиком не была, какой каменщик?
Волонтёр: В 19 лет
Александра Михайловна: А ее хоть это самое уборщицей в эту… в контору, хоть уборщицей. Ну, вот, у меня одежда была: босоножки и галоши, а морозы градусы, знаете? 30-35 мороза. Зима такая, как раз в зиму мы попали, в декабре месяце
Волонтёр: Это конец 42-го года?
Александра Михайловна: 42-го года, в декабре 42-го года. И единственное что у меня было зимнее пальто, а хорошо, когда мы уезжали с деревни в Саратовской области, зная, что мы едем там же очень холодно, они нам дали варежки теплые и носки, ну, хозяйки, там и соседи, все провожали нас, знали. Мы-то не представляли, куда мы едем, а они-то представляли, уже люди пожилые
Волонтёр: Ну, вот вы начали работать каменщицей
Александра Михайловна: Каменщиком, какой каменщик… Вот такие же девчонки там как я, в общем все там мо… молодежь. Привезут раствор, мы его раз-раз-раз разбросаем, холод, 30 градусов, 32. Только в 35 нам не разрешали работать, а до 35 градусов мы работали. Разбросаем этот раствор, а привезут немного, тогда же это все было в ручную, это не то что сейчас, а привезут там мальчиков. Разбросаем и, а в этом там часть уже было выстроена, а строили, начинали его строить западники, этих вот с Западной Украины, молодежь гнали парней, здоровые все такие, красивые парни. И вот они начинали строить там, это самое, тайга, вот они рубили там очень много из них померзло… Это же они в землянках жили, морозы сильные. День начинается: вот выстроились всех вот такие вот ФЗУшники, как мы называли их всех, мальчишки, девчонки к станку, которые закончили ремесленное, становились к станку и тут же работали, вот так вот. На моих глазах ведут их бывало тоже. А кормили нас… ничем не кормили, давали только 800 грамм хлеба рабочим. Вот, ни столовой, ничего. И вот с этого хлеба, ну, мы в Саратовской области питались-то хорошо, а сюда приехали только хлеб, и мы с этого хлеба суп варили, это самое, чтоб горяченькое. И на бараках, у нас, значит, бараки, в бараках жили, и у нас наша секция 40 человек, одна секция одни женщины… одни женщины. А мужчины вот это были только западники, и они там отдельно жили, в другом бараке.
Волонтёр: А почему эти мужчины западники оказались?
Александра Михайловна: Ну, их фронт не дали… их эвакуировали всех, а на фронт-то их не брали
Волонтёр: Почему?
Александра Михайловна: Не доверяли, с Западной Украины, причем парни здоровые такие, ну, их на стройку, а так им не доверяли на фронт
Волонтёр: Ну, вот вы работали там, что было дальше?
Александра Михайловна: Ну, вот отработала, а со мною, у нас такие двухъярусные были чинары, жили, и одна была из Сталинграда, ну, она постарше женщина, она уже замужем была. Она как вышла из дома в Сталинграде с сумочкой
Волонтёр: И все
Александра Михайловна: И все так и осталась. Платьице… и тоже ее направили сюда на Свердловск, откуда-то я вообще не знаю откуда, и ей дали… выдали ботинки, ватные брюки, ватник и шапку.
Волонтёр: Ну, так а дальше что было, ну вот из вашей истории? Вы работали там, дальше что?
Александра Михайловна: Ну, вот слушайте. А она такая умная была, она, значит, что вычитала в газете, газеты читала. Что, а туда в Свердловск были эвакуированы и МГУ, и театры все, и потом это самое… Киевские институты, и был эвакуирован туда инс… Ветерена…Вет… Ветеринарный этот институт, и в этом самом. Уже мы 4 месяца отработали на стройке, вот, уже голодные стали, уже изнуренные, понимаете? Ну, вот, и весь жир сошел с нас саратовский, и там было написано, что принимают дополнительный набор в институт. Короче говоря, я попала в этот институт, со стройки ушла, а в институте в этом Ветеринарном институте, Киевский. Там аж 4 месяца пробыла, а рядом был госпиталь. И мы ходили за раненными ухаживать, студ. городок в Свердловске мы жили. И нас направляли ухаживать за раненными. И когда приходил военно-санитарный поезд, мы их это самое…
Волонтёр: Выгружали? Получается вы как мед.работник были
Александра Михайловна: И в общем, короче говоря, я уехала в санитарном поезде. И прорабо… и ездила я ровно, значит я попала в 42-ом году в мае, то есть в 43, в мае месяце в военно-санитарный поезд, а расформировали нас в августе 45 года
Волонтёр: А что самое страшное вам запомнилось, из всей вот этой вот войны? Самое такое, что прям вообще страшное, что пугающее такое, ну, вот такие вот воспоминания, потому что…
Александра Михайловна: Вот эта посадка на пароход. Это страшно, это даже представить невозможно. Это безусловно страшно. Бомбежка была, мы же жили, когда рядом с Ефремовым это бомбежка, это бои эти, истребители, рядом же стоял… Они бывало разворачиваются над нами, а деревни соседние бомбили. Куры, куры убегали, как только заслышат звуки самолетов немецких, все с улицы куры убегали
Волонтёр: А у вас есть какое-то воинское звание или вы вот так вот получается как медсестра/санитарка?
Александра Михайловна: Да нет санитарка, да, все мы санитарки.
Волонтёр: А как вы узнали о Победе и где вы ее встретили? И какие были чувства?
Александра Михайловна: Мы везли раненных из… вот я только не помню… по-моему, с Польши. Мы же в Польшу ездили за раненными, и в Румынию ездили, и ехали мы, это самое, по-моему из Польши, везли раненных на какую-то станцию здесь, на севере, вот здесь не то в Ярославль, не то… В общем, где-то здесь вот и мы услышали, это самое, что война кончилась, но ночью как раз не мое дежурство было, я спала, меня разбудила, моя соседка. Говорит: «Просыпайся, война кончилась! Война кончилась!»
Волонтёр: Для вас это было неожиданностью? Или вы предугадывали?
Александра Михайловна: Конечно, неожиданностью! Мы же, знаете, как работали? Мы вообще ничего не видели, эта работа была очень тяжелой, санитаркой…
Волонтёр: Очень много раненных, да?
Александра Михайловна: Раненных много, а все же на нас было: мы же и с кухни таскали ведра, и кормили, мы же и мыли, мы же их и обслуживали. Там то скутку, то судно, то это самое…
Волонтёр: А где вы встретили саму войну, какой город?
Александра Михайловна: Дома у себя, я же вам говорю, в деревне…
Волонтёр: А в деревне…
Александра Михайловна: В деревне, вот 22 июня я вот, в самом начале вы писали
Волонтёр: А что с вашей подругой? Она так с вами тоже и работала санитаркой?
Александра Михайловна: Нет, она осталась, она вышла там замуж, молоденькая, хорошенькая. Там за западника и вышла замуж
Волонтёр: А вот там в Свердловске, где…
Александра Михайловна: Да, в Свердловске.
Волонтёр: И вышла там замуж, и там и осталась?
Александра Михайловна: Вышла, замуж и так она там и осталась, и так она свою семью и родных своих туда перевезла. Он такой деловой, муж у нее оказался, этот западник. Так что она там и осталась
Волонтёр: А вы с ней поддерживали после войны связь?
Александра Михайловна: Она приезжала ко мне, все
Волонтёр: А как вы попали жить в Ленинград вообще вот, в послевоенное время?
Александра Михайловна: В Ленинград, я уже после войны. Я познакомилась, дивизия мужа с Германии была… Уже я вернулась домой, в Белгород и работала в райкоме партии, в этом самом… у 3 секретаря райкома партии я работала учет… учет… ну, как это… Секратарем
Волонтёр: Секретарь учетный
Александра Михайловна: Техническим секретарем, ну, вот, а этот самый… И в это время, их в 46 году, дивизия, танковая дивизия к нам из Германии была прислана на стоянку, стоять в Белгороде. И я познакомилась там вот с офицериком. Но они все там почти переженились, потому что после войны первый город, первые девочки. И я вышла замуж, он оказался ленинградцем.
Волонтёр: А в каком звании он был? Как его звали?
Александра Михайловна: Он был лейтенант, Иванов Николай Петрович, был лейтенантиком, молоденьким танкистом. И мы с ним за 3 месяца и поженились, свадьбы никакой не было. Пошли: он из части, я с работы, — пошли в загс, расписались и пошли опять на работу.
Волонтёр: А он после войны вот дальше продолжил службу?
Александра Михайловна: Он в 47 году демобилизовался и вернулся, он сорвался в Ленинград домой
Волонтёр: А кем работал после войны?
Александра Михайловна: После войны он работал на фабрике этим слесарем…
Волонтёр: И так до конца жизни проработал слесарем?
Александра Михайловна: Да, 47 лет мы с ним прожили
Волонтёр: 47?!
Александра Михайловна: 47 лет прожили с ним
Волонтёр: А давно умер? Ну, если
Александра Михайловна: Уже 27 лет как, молодым ушел… 69 лет ему было. Он же блокадник был, он же сам ленинградец и блокадник он был и воевал. Я бы хотела еще вам рассказать про брата, про двоюродного, очень интересная история, быстренько.
Волонтёр: Давайте
Александра Михайловна: Брат, это двоюродный брат, было ему 18 лет
Волонтёр: Подождите, извините, что перебью. А с вашем-то братом? Он ушел добровольцем на фронт и все…?
Александра Михайловна: Да, на фронт, потом его направили в Нижний Тагил. Он там на заводе работал, танки строил, потом заболел. Потом когда освободили нашу территорию вернулся, и мама вернулась. В общем, врач его послал умирать, в общем, он 3 месяца побыл дома, поправился он там всякими деревенскими снадобьями его там вылечили. И через 3 месяца он пошел на фронт, он инвалид войны.
Волонтёр: А про двою… А вот когда ваш брат умер, родной?
Александра Михайловна: А?
Волонтёр: Когда брат родной умер?
Александра Михайловна: А брат жив у меня, 95 лет жив
Волонтёр: А это вы про него говорили?
Александра Михайловна: Я про двоюродного брата хочу рассказать
Волонтёр: Давайте
Александра Михайловна: Мальчику было 18 лет, и вот пришла разнорядка в начале…это было в августе месяце. 23 августа ему исполнилось 18 лет, а в конце пришла разнорядка: выделить одного комсомольца, это из совета 3 деревень в особый комсомольский батальон какой-то. И вот почему-то выпала доля на этого мальчика 18-летнего. И вот, а в деревне же не осталось мужчин, и вся деревня пришла его провожать. А ехать надо в Белгород, там был военкомат и его одного везут. И он… мальчик сидит… Вот я, знаете, столько лет прошло, как сейчас помню его печальные глаза и слезы. И он смотрит на самый… вся деревня женщин собрались, его провожали и плакали. Вот он смотрит на нас… и вот такие вот глаза… детские. Мальчик 18-летний, детские глаза. Он смотрит этими глазенками: «Куда меня везут». Одного, понимаете? И, в общем, так все тут война, территории заняли все. И вот в марте 43 года, я была уже в Свердловске, вдруг я по радио слышу, что освободили нашу территорию – Харьков, Белгород. Харьков как раз прорвали фронт. Я написала письмо, и письмо очень быстро дошло, это в войну, наверно, просто, самолетом, не проверяли ничего. И вдруг я через 2 дня получаю ответ, и мне пишет письмо брат, вот этот Володя. Пишет письмо, что кто из нас счастлив, что он оказался в деревне, а его дивизия освобождала его Родину. И вот он через 2 года вернулся освобождать свою Родину никого… О нем никто ничего не знал, понимаете?
Волонтёр: А почему вот вы сказали особый батальон?
Александра Михайловна: Не знаю, вот этого я уже ничего не знаю
Волонтёр: А до сих пор неизвестно?
Александра Михайловна: Это вы можете где-то в архивах…
Волонтёр: А можно его фамилию, имя, отчество?
Александра Михайловна: Шевченко Владимир Павлович, взят август 41 года, город Белгород. Вот, может быть вы по интернету или где-то там узнаете
Волонтёр: А дата рождения его нужна.
Александра Михайловна: 1923 год
Волонтёр: Число месяц?
Александра Михайловна: 23 августа. И вот когда… потом наши опять от Харькова отступили, и когда второй раз освобождали этот Харьков, уже основательно пошли
Волонтёр: Это в каком году было?
Александра Михайловна: Это 43-ий год, август месяц
Волонтёр: Подождите вы сказали, что в марте освободили Харьков…
Александра Михайловна: Да, освободили, потом опять сдали
Волонтёр: А в каком году, ой месяц в 43
Александра Михайловна: Уже в августе 43-его года, уже окончательно освободили
Волонтёр: И что вот вам пришел ответ от брата, он освободился
Александра Михайловна: Ну, он мне написал, что должен приехать в командировку в Свердловск, то есть значит… но приехать он не приехал… Я потеряла… Я уехала в санитарном поезде, я потеряла с ним связь, ну вот. Но что я хочу сказать… И он, второй раз когда освобождал эту же местность погиб… не дожив 10 дней до 20 лет. Погиб 13 августа 43-его года, а день рождения 23 августа. Ему… похоронен он в городе Сума, это Украина, и это в Братской могиле. Брат мой родно ездил на открытие этого памятника, и видел его товарища тоже ротного, он же был ротный командир, лейтенант, на глазах его убило…
Волонтёр: А мама?
Александра Михайловна: Мама жила в колхозе и… Еще я покажу вам сейчас одну фотокарточку быстренько
Волонтёр: Давайте
Александра Михайловна: Вот этот двоюродный мальчик, тут ему 19 лет, это тоже мой брат двоюродный. Он вернулся с фронта
Волонтёр: Это вот это двоюродный брат?
Александра Михайловна: Да
Волонтёр: Который погиб?
Александра Михайловна: Нет, это другой, тоже Володя
Волонтёр: А это кто?
Александра Михайловна: А это я, а это его сестра
Волонтёр: Это вы?
Александра Михайловна: А вот я была в 41-ом году
Волонтёр: Это вот это вы?
Александра Михайловна: Вот я, сломался аж… это в 41-ом как раз перед войной мы сфотографировались
Волонтёр: А этой подружки здесь этой вашей нет?
Александра Михайловна: А это подружки школьные
Волонтёр: Нет, которой вы там фамилию свою дали, говорили что
Александра Михайловна: Нет-нет-нет
Волонтёр: А можно мне это на телефон сфотографировать?
Александра Михайловна: И с орденом славы
Волонтёр: 19 лет и уже орден славы?
Александра Михайловна: Да